Москва, Кремль, Ilgiz F. и его драгоценности

В Успенской звоннице Кремля проходит выставка «Драгоценности, вдохновленные природой» российского ювелира Ильгиза Фазулзянова.

Из ювелирных выставок прежних времен в Кремле посетителям памятны «Бриллиант в русском авангарде», выставки Фаберже и Болина, марок «Cartier» и «Lalique», так что это первый современный отечественный ювелир, чью персональную выставку устраивают Музеи Кремля.

Ильгиз Фазулзянов получил академическое художественное образовании в Казанском художественном училище, участвовал и побеждал в многочисленных международных ювелирных конкурсах, работал с аукционными домами Christie's и Bonhams.

В 2011 и в 2013 годах работы Ильгиза стали победителями Гран-при конкурса мирового ювелирного дизайна International Jewellery Design Excellence Award. Его марка Ilgiz F. пользуется известностью у истинных ценителей, а среди его клиентов многие знаменитости.

В Кремле нечасто устраиваются выставки ювелирного искусства. Как получилось, что ваши произведения представлены в таком престижном месте? 

Это было предложение дирекции Музеев Кремля – сам я не проявлял никакой инициативы в этом направлении. Е. Ю. Гагарина, познакомившись с моим творчеством, предложила сделать выставку в Музеях Кремля. И тогда же, Музеи Кремля закупили пять моих работ: комплект «Вороны», «Бабочки. Затмение», получившие Гран-при в Гонконге, «Стрекозы» и «Репейники» (колье и кольцо).

Елена Гагарина в одном из интервью назвала Вас гением, а также Вас называют русским Лаликом. Как Вы относитесь к подобным эпитетам? 

Привычно, спокойно отношусь. Пока я сижу за верстаком, отношусь к этому как к публичной стороне своей работы. Без пиара и рекламы никак: за пять дней выставки непрерывный поток людей, интервью и съемки, при этом говорятся приятные и прекрасные слова. К тому же тот факт, что продукция эта сделана в России, вызывает у многих патриотические чувства. Многим приятно, что мы тоже что-то умеем. 

Это понятно: из выставлявшихся в Кремле Картье не наш, Фаберже (и Болин) жили довольно давно… 

Ну, Фаберже по большому счету тоже не наш. Фаберже был потрясающий коммерсант, собравший множество мастеров и мастерских в одно целое и создал группу под маркой Фаберже.  Это было огромное количество прекрасных мастеров, среди тех, кто изготавливал изделия для Фаберже, были Перхин, Овчинников, Сазиков и многие другие.

Вы работали во Франции, ваша марка представлена в Париже, Женеве, Токио и Нью-Йорке. Сейчас вы расписываете циферблаты для швейцарских часов «Bovet», Вас называют российским мастером. А как Вы сами ощущаете свою принадлежность? 

Как Вы знаете, за рубежом все, кто из России, автоматически считаются Russians, и там не собираются разбираться, кто ты по национальности. Я себя считаю человеком России, мне все ее народности близки, и я могу спокойно использовать их традиции в своей работе.

Что помогает Вам в работе? 

Знание изобразительного искусства. Мой преподаватель был учеником Николая Фешина (моего любимого художника), поэтому я больше живописец. Мне нравится викторианское искусство и стиль art-nouveau французских мастеров. У них были красочные вещи, больше пластики, плавных линий.

А как Вы пришли в ювелирное искусство? 

После художественного училища основал свою первую ювелирную мастерскую в казанском Кремле. После витражей и батика перешел к ювелирным изделиям и понял, что это – мое. Начал работать с драгоценными металлами и камнями, делал все сам, начиная с создания эскиза. Привлекала сложность изготовления ювелирных изделий – все технологии осваивал самостоятельно. В 1994 году я получил Grand Prix на международном конкурсе молодых ювелиров в Пакистане, после сотрудничал с Оружейной палатой и Алмазным фондом московского Кремля, изучал труды старинных ювелиров и самостоятельно осваивал все технологии.

Вы как-то сказали, что, если бы у Вас было классическое ювелирное образование, Вы чувствовали бы себя зажатым в рамках и не могли бы сделать многое из того, что делаете сейчас. 

Когда выставлены технологии в процессе обучения, человек следует им, не отклоняясь от полученных знаний. Но когда их нет, он старается самостоятельно ими овладеть, нарушая технологические каноны и ограничения – как это случилось со мной. Технологии, которые я использую, идут практически вразрез со всеми технологическими правилами, устанавливаемыми в учебных заведениях.

Как говорится, «так не делают». 

Да, а я так делаю и считаю это правильным. Я не технолог, и каждая новая работа – это новое познание, изучение, новые технологические приемы. Я не задумываюсь, как я это создам, вживаюсь в образ. Я использую в своих работах и старинные технологии, в которых работал сам Фаберже, и новые, разные стили и материалы. Но предпочитаю работать с горячей эмалью.

Сейчас всем ювелирам приходится переходить на антикризисную программу: снижать себестоимость, использовать дутое золото или кристаллы Сваровски. Вы используете бриллианты – и вряд ли собираетесь экономить на материалах… 

У художника может быть только один кризис – творческий. И если для создания объекта нужен тот или иной материал, в том числе бриллианты, нужно, невзирая ни на какой кризис, брать эти камни и использовать их в работе. Я никогда не думал о том, какова будет цена. Мне важно создать задуманное.

Никогда не было проблемы – искать покупателя, кормить семью? 

К счастью, судьба так распоряжается, что, когда мне нужны средства на что-то, они всегда находятся. И это не значит, что на меня обрушивается «золотой дождь». Обычно это значит появление какого-то интересного проекта. Я два раза в жизни становился банкротом – оставался на нуле, но меня это не пугало, а скорее стимулировало. Я тут же поднимался на привычный уровень. Здесь, как мне кажется, все зависит от внутреннего настроя. Нужен мне какой-то эмоциональный подъем, мой организм настраивается на него. Я рос в доме, который находился на слиянии двух рек, Волги и Свияги, со всех сторон нас окружал лес, и все свое свободное время я проводил у воды или в лесу. Я считаю себя человеком природы. Мои работы отражают жизненные ситуации, эмоции, состояния. Каждая из них – некая запись в дневнике, связь с каким-то человеком. Это творческая энергетика, одержимость создать что-то.    

Вы сочетаете эмаль с бриллиантами – что вполне необычно. Одной из ваших наград был диплом за лучшее украшение с бриллиантами – за гарнитур «Маки». Вы почти всегда используете бриллианты, даже когда можно обойтись без них, когда их чуть-чуть или мелкая россыпь. Что добавляют бриллианты?  

Это фон, вся эта работа сделана на контрасте. Контраст – это любая жизненная ситуация, добро и зло, свет и тень, здесь тепло маков и холод бриллиантов, алый цвет и нейтральность. Бриллианты для меня все одинаковые, но без них обойтись невозможно. Это тоже своего рода живой камень. Я уже пробовал вставлять синтетику – какой-нибудь циркон, но это было не то. У бриллианта есть такое свойство: он знает, когда ему засветиться. Надо ему дать мерцание – он дает мерцание, надо дать яркий свет, блеск, искру, игру – он это тоже дает.

То есть он проявляет самостоятельность – кроме той роли, которую Вы ему отводите? 

Конечно. При правильном его использовании он всегда играет тебе на руку, будто оживает.

Вот вы говорите циркон: есть мнение, что даже специалистам трудно отличить… 

Циркон, если он светит, то всегда: он не будет где-то затухать, где-то искриться – это такой мертвый свет. А бриллиант живой, и это совершенно разные вещи.

А почему Вы не используете, например, кристаллы Сваровски? Потому что Вы перфекционист и Вам нужно все лучшее? 

Не использую и никогда не буду – я использую только живое.

А хрусталь разве не живой? 

По природе - возможно, но по свету он ближе к синтетическому, чем к натуральному. Полагаю, что это происходит после определенной обработки, которой подвергают эти камни.

А Вы приглядывались к цветным бриллиантам? Бывают красивые редкие оттенки. 

Я использую их, правда не так много – их вообще в природе немного, а искусственно окрашенные мне не нравятся.

Вы это видите? Или чувствуете? 

Скорее чувствую.

А то, что это символ богатства, статуса и престижности, не влияет на то, что Вы их много используете? 

Конечно, бриллианты добавляют украшению импозантность, ауру власти и роскоши. Они всегда присутствуют в моих изделиях, но рядом могут присутствовать и недорогие камни. Я хочу показать красоту всех камней.

Если человек покупает произведение искусства и уникальное ювелирное украшение, то там должны присутствовать камни, достойные этого украшения.

Галина Семенова для Rough&Polished