Обзор рынка. Май. Спрос на алмазы растет, на алмазные предприятия - нет

Цены на алмазы продолжают расти. На телефонной конференции в середине мая менеджмент «АЛРОСА» сообщил, что с начала года сырье уже подорожало на 5-7% - больше, чем компания изначально прогнозировала на весь этот год. И крупнейшие производители, и World Diamond Council констатируют, что рынок стабилизируется, а продолжающийся рост спроса в Китае и Индии будет подталкивать цены вверх и дальше. А уж в долгосрочной перспективе исчерпание ресурсной базы и вовсе поднимет их до небес.

Казалось бы, статус алмазодобывающей компании сейчас выглядит вполне привлекательно. Однако очередь из желающих войти в этот бизнес почему-то не выстраивается, хотя на рынке сейчас появилось сразу несколько интересных предложений о продаже алмазных активов. Rio Tinto говорит, что не видит недостатка в претендентах на покупку Argyle и Diavik, однако имен этих претендентов почему-то никто не может назвать. А у BHP, похоже, сорвалась сделка по продаже Ekati – во всяком случае, на днях западные СМИ сообщают, что долгое время намеревавшаяся купить рудник инвесткомпания KKR больше им не интересуется.

BHP Billiton официально объявила о намерении выйти из алмазного бизнеса еще в ноябре прошлого года, но предлагать свой единственный действующий рудник Ekati для продажи, по слухам, начала уже задолго до этого. В потенциальные покупатели актива прочили всех, от мала до велика: и российскую «АЛРОСА», и компанию «второго эшелона» Gem Diamonds, и ювелирную Harry Winston, у которой уже есть доля в канадском месторождении Diavik, и инвестиционную компанию Apollo Global Management. Ekati – самый старый алмазный рудник в Канаде, и его запасов хватит только на 5-8 лет. Плюс необходимость инвестировать в производство. С другой стороны, 2,5 млн карат в год добычи (по итогам 2011 года) – это все-таки заметный объем, способный приносить какую-никакую, но прибыль.   

Фонд KKR, по сообщениям СМИ, являлся наиболее вероятным покупателем и планировал даже консолидировать активы Rio и BHP. Но, видимо, что-то не срослось. Приводимая в СМИ формулировка, что в связи с этим шагом компании «возникли вопросы относительно спроса на такого рода активы», достаточно осторожна, чтобы ее можно было трактовать как угодно. И все же можно высказать пару предположений.

Вероятно, KKR засомневалась относительно цены рудника. За прошедшие с момента объявления о продаже полгода эксперты называли примерно с десяток возможных оценок стоимости Ekati с разбросом от $500 млн до более $2 млрд. Специфика алмазного бизнеса в том, что даже эксперты этого рынка не смогут уверенно сказать, по какой именно методике следует рассчитывать справедливую стоимость добывающей компании. А уж у людей, для которых этот бизнес не является основным, оценка алмазной компании точно вызовет массу проблем.

Каждый алмаз уникален, поэтому невозможно предугадать, сколько будет стоить готовая продукция в тонне добытой руды, равно как и сколько именно долларов лежит под землей в виде запасов и ресурсов. Алмазы не являются commodities и не торгуются на биржах в привычном понимании этого слова, так что о прогнозировании выручки в зависимости от объемов производства уже можно забыть. При продажах сырья одну из важнейших ролей будет играть репутация производителя, гарантирующая, что это не «кровавые» алмазы. И эту репутацию тоже не измерить в деньгах. Привычный метод измерения стоимости компании по стоимости ее акций тоже не совсем отражает действительность. К примеру, на этом рынке новость об увеличении объемов производства способна, наоборот, снизить стоимость акций компании, поскольку чем больше предложение, тем ниже цены на сырье.

И главное, сами принципы формирования цены на сырье, хоть и изменились со времен монополии De Beers, но не стали намного прозрачнее. Раньше De Beers скупала значительную часть добываемых в мире алмазов и реализовывала их через свое сбытовое подразделение, тем самым, по сути, контролируя мировые цены. Сейчас производители, как правило, продают свою продукцию самостоятельно, и есть даже понятие средних рыночных цен. Однако на них, так или иначе, оказывают влияние те тенденции, которых придерживаются в ценообразовании De Beers и «АЛРОСА». У «монстров» рынка осталась и еще одна возможность контроля цены – ограничивать свои продажи, тем самым формируя искусственный дефицит.

С другой стороны, если вдуматься, ресурс влияния покупателей на цену сырья не менее велик. Под покупателями я сейчас имею в виду прослойку дилеров, которые покупают боксы у крупных компаний и формируют из них партии сырья для огранщиков. Дилеры имеют точно такую же возможность устанавливать цены для своих покупателей и точно так же могут накапливать запасы сырья. Только дилеры – это обычно закрытые компании, которые не отчитываются о финансовых итогах года и не публикуют сообщений о своей ценовой политике, поэтому их даже нельзя проконтролировать. Влияние дилера работает и в другую сторону: он вполне может просить производителя о снижении цены, мотивировав это как раз снижением финансовых возможностей огранщиков.

Таким образом, еще одна немаловажная составляющая стоимости алмазодобывающей компании – наличие собственной сбытовой сети и уже сформировавшегося круга покупателей. Наличие которого, собственно, позволит реализовать добытое сырье по оптимальной цене и получить запланированные финансовые показатели. И – опять же – как оценить стоимость этой составляющей? Во сколько миллионов долларов? 

Принимая во внимание все эти факторы, становится понятно, откуда берется разброс экспертных оценок Ekati от $500 млн до $2 млрд. А также то, почему BHP и Rio сразу объявили о том, что продажа алмазных активов займет много времени. И то, что ждать развязки этой истории придется еще долго.

Сложность оценки алмазного бизнеса снижает вероятность прихода новых игроков в отрасль. Инвестиционные и прочие сторонние компании чаще всего берутся за алмазы на стадии гринфилда – в тот момент, когда запасы уже примерно подсчитаны, но добывающее предприятие еще не построено. Просто потому, что любой проект с началом добычи подорожает в несколько раз, так или иначе окупив вложения инвестора. Либо, как вариант, покупают акции действующих алмазодобывающих компаний - их динамика примерно прогнозируема по общей динамике рынка. А вот сделки по продаже действующих предприятий происходят, как правило, между теми компаниями, которые уже имеют опыт в алмазодобыче.

Елена Левина для Rough&Polished